Перестройка продолжается.
Начавшись гораздо раньше, чем вам кажется, она закончится гораздо позже, чем вам хотелось бы. Никакой Горбачев у ее истоков не стоял, Горбачев и Ельцин — это только вонючие пузыри на поверхности ее мутных вод. Начало перестройки надо исчислять прямиком с семнадцатого года, когда родился новый советский мир.
Гражданская война велась советским государством на два фронта. Война с белогвардейцами закончилась окончательно в тридцатых. Мечтательные монархисты, накокаиненные поручики, опомнившиеся интеллигентики, а между ними, кстати, подлинные аристократы духа, люди безупречной чести и принципов, подлинные аристократы — все они были беспощадно выкорчеваны корявой рабоче-крестьянской лапищей. То была неумолимая логика истории; столь же неумолима логика истории и сегодня, когда мы наблюдаем вокруг себя упадок и гнусь.
Вторым врагом был шкурник, мещанин, обыватель. «Приспособились вовы» — писал поэт. Битва с обывателем была проиграна вчистую. Горбачев замечательно выразил сущность процесса словом «Перестройка». Перестройка, перерождение, вырождение. Еще и недостроившись, государство уже перестраивалось пробравшимся во все поры внутренним врагом. У этого врага не было идеологии, не было даже четкого осознания ведущейся войны. Но его обывательский инстинкт оказался сильнее противостоящего ему инстинкта революционного. И когда последние пассионарии погибли на кровавых фронтах Великой Отечественной, он воцарился окончательно.
Самое гнусное, что оставила после себя Советская власть — заведомая обыденность предательсва.
Щедрой
«Нам очень много приходится слышать, мне особенно по должности, сладенького коммунистического вранья, “комвранья”, кажинный день, и тошнехонько от этого бывает иногда убийственно. И вот вместо этого комвранья приходит номер “Смены вех” и говорит напрямик: “У вас это вовсе не так, это вы только воображаете, а на самом деле вы скатываетесь в обычное буржуазное болото, и там будут коммунистические флажки болтаться со всякими словечками.” <...>Такую вещь очень полезно посмотреть, которая пишется не потому, что в коммунистическом государстве принято так писать или запрещено иначе писать, а потому, что это действительно есть классовая правда, грубо, открыто высказанная классовым врагом.»Уже тяжело больной, Ленин тягостно раздумывал о том, как бороться с грядущим хамом. Тягостными раздумьями проникнуты все его предсмертные письма и статьи. Грубые и недалекие наследники не вняли, не оценили опасность перед лицом других, более насущных опасностей… или не захотели оценить.
Впрочем, Сталин понимал опасность обывателя для молодой Страны Советов. Это понимание у него вообще граничило с паранойей, когда в гневе и ужасе он корчевал всех направо и налево, обзывая трокцыстами и немецкими шпиенами, подозревая в каждом будущего прораба перестройки. Руками потенциальных прорабов перестройки и корчевал. И захватывали оныя прорабы один за другим все ключевые посты. Время показало всю недальновидность и преступность такой политики. Говоря так, я не хочу сказать, что Иосиф Виссарионович был параноиком. Политик он был большой, но в главном вопросе сильно ошибся. Нечего поэтому сегодня патриотам всех мастей торжественно его обслюнявливать — столь же торжественно и безвкусно, сколь облаивали вчера. Просто задуматься надо крепко над наследием вождя. Задуматься и сделать выводы. Не стоит ждать усатого дедушку, который придет и всех расстреляет. Опыт показывает, что расстреляет он как раз тех, кто больше всех его ждал.
А зачем вообще над пресловутым наследием думать, если Совдепа как такового уже нет?
Когда подточенный изнутри и извне Совдеп рухнул, хам воцарился окончательно. На смену коммунизму пришел не капитализм, а просто хамская власть. Мы живем в эпоху власти хамов. Самое страшное, что выявилось в последнее время — это то, что советский хам при всей своей живучести способен еще и воспроизводить себе подобных, в то время как среды его обитания больше не существует. Советского Союза больше нет, но в постсоветской среде воцарился и воспроизводит самого себя хам именно советский, не
Ложь и беспринципность утверждены окончательно, как единственный принцип существования.
Творится черт знает что: антикоммунистические режимы возглавляют бывшие партайгеноссе, удачливые бизнесмены сплошь бывшие комсомольские вожаки, бесстыжий старикан Михалков пишет уже четвертый вариант гимна, тошнотворный Александр Яковлев, некогда главный в СССР по идеологии, обнимается с бывшими диссидентами, и ни одна свинья из них при этом не блеванет ему на жилетку.
Налицо абсолютный бордель. Всякий пафос, фанатизм, любого рода убежденность выглядит смешной и нелепой. Когда на похоронах Рохлина Анпилов вдруг затянул советский гимн, он был смешон. И мы смеялись. Мы смеялись как дурни на похоронах. Дурни не смеются только на собственных похоронах.
Между тем, время идет, подтверждая справедливость моих опасений. Достаточно взглянуть на путинскую бюрократию. В отличие от ельцинской демшизы, где встречалось еще какое-то число несоветского типа болезненных личностей, в некоторых было даже нечто троцкое, в отличие от нее, мы имеем классическое сборище правильно и вовремя сориентировавшихся совковых князьков. Просто их перестройка перешла на новый, решительный этап. Откровенные шизофреники и отморозки больше не требуются. Мавры сделали свое дело, пусть они даже и не желают уходить — народное раздражение столь велико, что рано или поздно самые одиозные личности получат сапогом под зад, как всем надоевший Бориска Березовский. Товарищам из КПСС бояться нечего. Народ, хлебнувший березовских, одержим ностальгией и с легкостью простит самый грубый произвол чиновникам-паразитам, накрепко повязанным с мафией «новых русских», сознательно созданной некогда руками этих чиновников. Сидящие в кабинетах контролируют ситуацию, идущие вместе смердят комсомолом, семейство Михалковых производит шедевры, гимн за гимном, фильм за фильмом. Душно.
Перестройка продолжается. «Нет путя налево, направо нет путя. Брат! Позволь повесить тебя на крюк шутя».
| ПредыдУщ. | Записки сумасбежавшего | СледуЮщ. |